ТРИ ЖИЗНИ ПОЭТА БОРИСА СИРОТИНА
Горит на мне клеймо поэта,
Меня, пришедшего сюда,
На все четыре части света
Пускай растащат поезда!
Правда, поэт, если он действительно поэт, меняется внутренне, если даже и внешне, как Борис Сиротин, остается вроде бы все тем же. Тем более, если говорить обо всем его творчестве, которое обширно – больше тридцати поэтических книг! – увидишь, что прожита им не одна, а, по моему мнению, три жизни.
О них и поведу речь в этих заметках. Разумеется, выделю из творческой биографии поэта лишь те ее части, которые мне кажутся наиболее значимыми.
1.
В молодости к нему довольно быстро пришло признание. Тогда, в шестидесятых, в моде была поэзия эстрады – она первой откликалась на самые острые проблемы дня. И Борис Сиротин, конечно же, не мог остаться в стороне от общей задиристости, напора молодой поэзии на устои, казавшиеся незыблемыми.
Но и тогда своя интонация угадывалась в его стихах – гражданственность выразилась в любви к родной земле без ложного пафоса. Лирик уже тогда взял верх над публицистикой, сиюминутностью, пусть и срывающей аплодисменты у молодежи, которая собиралась послушать поэтов в больших и малых залах, даже на площадях .
Он родился в селе, в Оренбуржье, учился в сельхозинституте, и потому Земля, само дыхание ее, дали ему тот мощный импульс к познанию мира, который он пронес сквозь годы.
Заканчивает он это стихотворение своим кредо той поры молодости:
«Лицом прижавшись к дереву, умру я, как бы с шумящим знаменем в руках».
Его печатают в Самаре, в Москве, в популярной тогда «Юности», других столичных журналах. Сменив несколько профессий, поработав в молодежной газете, он выбивается на желанную профессиональную литературную работу.
Но довольно быстро прозревает, как тяжела и трудна, эта ноша поэта.
Вот поэт, шутя, пробует поменять стихи на капусту - «баш на баш», денег-то нет. Бабка, конечно, жалея поэта, возьмет стихи. А дома, когда приляжет, «прислушается к шепоту сынишки и вдруг заулыбается: стихи.. .»
«Стихи, стихи,/ как будто дождик сеется,/ серебряный,/ и шелестит трава,/ и медленно оттаивает сердце,/ стихи, стихи, красивые слова…»
Вот здесь-то ясно выразилась первая жизнь поэта – лиризм, неразрывно связанный с жизнью самых «простых» людей.
Искренность тона, сердечность – вот чем замечены стихи Сиротина с первых его книжек.
И, конечно же, невозможно молодому поэту обойтись без любовной лирики. Но ведь поэту, живущему по сердцу, «взахлеб» , не дается ни денег, ни жены, которая бы выдержала испытания известностью, сопровождаемой не такой жизнью, «как у всех». Застолья, разговоры обо всем сразу… Попробуй, выдержи такую жизнь…
Приходит первая горечь утрат. Он так и назовет этот свой период жизни: «На краешке Дня и Весны».
День и Весна написаны с большой буквы.
Но стоит он «на краешке»
Потому что сам чуть не рухнет в пропасть.
2.
Одно из своих стихотворений Борис Сиротин посвятил «шестидесятнику», тонкому лирику Владимиру Соколову, близкому ему по духу поэту:
Природа вдруг стала беднее.
И глубже. Я в ней увидал
Черты повзросленья и с нею
Взрослее и вдумчивей стал.
Да, после утрат, отчаянья, боли, устояв на ногах, происходит, конечно, «взросление души».
Не надо мне красок парадных,
Пишу среди лип и осин,
Великого мужества праздник
С зимою один на один.
Теперь уже не весна завораживает поэта, а зимушка-зима. Сколько же прекрасные стихов у Сиротина о русской зиме! Есть и поэма. Читаешь эти строки, и видишь как будто воочию и февральскую метель, и «спираль» холодного дня, и его самого в этом белом-белом мире. И душа поэта то замирает от восторга, то погружается в созерцание, то ищет утерянного тепла.
Лирика Сиротина тем и хороша, что он соотносит себя со всем мирозданьем сразу, стоит перед звездами, небом, деревами, ближе и роднее которых у него ничего нет. Вот почему ему близок и Владимир Соколов, и Станислав Куняев, и наш самарский замечательный живописец Валентин Пурыгин. Им и посвящает поэт стихи, в которых есть и его собственные открытия:
Умение просто и ясно, предметно описать событие, вдохнув в него поэтический смысл, становится главной приметой творчества зрелого Бориса Сиротина. От стихотворения к стихотворению, от книги к книге все глубже он постигает жизнь, расставаясь с романтическим настроем и «комиссарами в пыльных шлемах», которыми так долго были полны наши головы. Сиротин, конечно же, остается человеком своего времени, не может не откликаться на те события, которое происходят в стране. Вот все слышнее слышится голос защитников родной природы – безжалостная, а более всего , бездумная то «индустриализация», то «химизация» всей страны ведет к уничтожению самого дорогого, самого святого - заповедной красоты природы. У нас - Жигулей. Борис Сиротин с редкой поэтической силой пишет:
Стадо железных больших насекомых,
Спорых, как та саранча,
Недрами тысячелетий влекомых
Встало попить у ручья.
Что же возьмете вы?Камень возьмете,
Там, где от века народ
В древней своей задушевной работе
Новые песни берет.
Поэта зачисляют в список « тонких лириков», а он в зрелую пору своего творчества пишет столь же яркие стихи о самых что на ни есть «простых людях» своей Родины, не боясь « прозаизмов».
Я очень люблю его стихотворение «Маня», где он описывает старушку, которая села напротив него в ранней электричке. Старушка как старушка, но только она «с татуировкой синей МАНЯ на легкой жилистой руке». Присматриваясь к ней, поэт видит, что она, вроде, едет в церковь, «чтоб усмириться наперед». Потому что Маня то благообразна, то глаза у нее смеются, «словно бес в них». Но вот она, словно обращаясь к Всевышнему, просит уже не за себя, клейменую, а за детей, может быть за сына своего, «когда средь тягостных дождей он примет радость или муку во имя светлое людей». Напротив сидел «пружинистый кацо», который с тревогой смотрит, «как менялось сто раз старухино лицо». Здесь и юмор, и смысловая наполненность, которая возникает от вроде бы самых простых слов. Но в том-то и дело, что это и есть та « высокая простота», которая по плечу только настоящим поэтам, понимающим сложность и загадку самой жизни и судьбы народного характера.
3.
Наряду с «сюжетными» стихами поэт пишет многие стихотворения, в которых, по выражению нашего выдающегося литературного критика и мыслителя Вадима Кожинова «присутствует тишина».
Ко времени третей жизни Бориса Сиротина рождается дружба с этим выдающимся человеком. Вадим Валерьянович составляет несколько книг поэта, тактично, доказательно показывает, где у Сиротина «голая «мастеровитость», где в стихах не дышат «почва и судьба». Кожинов выбирает те стихи поэта, где в пейзаже есть «легкое дыхание», которое по замечанию Ивана Бунина, дает жизнь поэзии. Это уже иное качество стиха, в котором есть приметы Божьего промысла. И совершенно заслуженно именно Борис Сиротин получает Всероссийскую премию имени великого русского лирика Афанасия Фета. Но чтобы придти к нему, поэту пришлось многое пережить, много пострадать.
Судьба поэтов, особенно русских, не обходятся без «зеленого змия», который сгубил не один талант. Вот Виталий Юшкин, Владимир Евсеичев, Петр Брешенков – друзья поэта, безвременно погибшие. Им посвящены пронзительные до боли стихи Сиротина. Это и мои товарищи, которых я хорошо знал и любил. Особенно впечатляюще написано «На смерть друга», стихотворение, которое я бы отнес к лучшим созданиям поэта .
В эти годы и дни Сиротин все чаще думает о Боге, и потому в его стихах уже не редкость обращение к Отцу Небесному:
Коли на смертное ложе
Наши уходят пути,
Дай ему, Господи Боже,
Истинный Дом обрести! …
Имя все глуше и глуше
Там, за зеленой каймой,-
Петенька, Петя, Петруша,
Друг незадачливый мой…
Уходят не только друзья, уходят из жизни поэта и любимые, и вот уже горечь утрат такова, что трудно просто жить, заниматься тем делом, которое ты осознал как свое призвание. Я думаю, что выстоять поэту помогло именно это качество души, которое сначала стихийно, а потом осознанно узнавало свое предназначенье.
«И к сорока мы сильно скисли, я первым выронил бокал»,- пишет Сиротин в стихотворении, посвященном ушедшему другу Виталию. А с такими событиями, как говорится, шутки плохи. Да и одиночество, привычка к созерцанию и размышлению неизбежно ведут к Небесному:
Когда приходит вдохновенье,
Мир как бы ясен до основ,
И смелые черты Творенья
Сквозят через покровы слов.
Вот тут и начинается уже осознанный путь к Богу, потому что иного пути просто нет у человека творческого и взыскующего правды. Тем более, человека, который живет в России – стране с тысячелетней историей православной веры. И как прекрасно, словно сами собой складываются у Бориса Сиротина стихи, когда он начинает осваивать религиозные темы. Вот, например, всего лишь одна строфа из чудесного стихотворения «Святой Кирилл» - о равноапостольном Кирилле, принесшим нам со своим братом Мефодием письменность:
Леса, бесконечные дали,
Немолкнущий звездный хорал –
Нам буковки с неба упали,
Кирилл их в лукошко собрал.
По себе знаю, что боль утрат стихает, когда размышляешь о вечном, когда занят не копанием о своих болячках, а творчеством. Когда о своих родных и друзьях вспоминаешь так, как сказано у Василия Жуковского:
Не говори с тоской: «Их больше нет»,
Но с благодарностию : «Были».
Но вот зима снова лютует – в стране хаос, глядишь – и канем в бездну. И все кричат: « Пропала Россия, пропала!» Вот метель завивается – и, кажется, опять грядет новая страшная беда. Но молитвой и защитой Богородицы опять спасается Россия. И поэт уже твердо, уверено говорит:
Не рыдайте над темною бездной,
Я принес вам хорошую весть:
Между Русью земной и небесной
Искони мост спасительный есть!
Этот мост – наша святоотеческая вера православная. И чем тверже будет держаться ее поэт, тем ближе будет он приближаться к Небесному, Горнему.
. . .
В каждой из трех жизней поэта есть свои взлеты и падения. Каждая из них дала ему любовь, семью. И каждая подарила ему дочь – их у Бориса Сиротина ровно три. Одна стала певицей, солисткой областной филармонии. Поет и романсы, сочиненные на стихи отца местными и столичными композиторами. Две другие дочери пошли в журналистику.
Так и хочется взять да и сравнить Бориса Сиротина с королем Лиром, у которого было, как вы помните, тоже три дочери. Но наследство поэта, в отличие от королевского, неделимо. Оно принадлежит всему народу. И потому поэт рад приезду каждой из дочерей, с которыми, слава Богу, у него нормальные отношения. Он с радостью встречает каждую, ведет их на Волгу, угощает, и, конечно, читает новые стихи. А они по-прежнему пишутся, и уже готовится к выходу в свет новая, юбилейная книга.
Сколько еще он напишет поэм, стихотворений, в которых уже есть то, что приходит лишь в третьей поре жизни? Ответим: сколько будет дано Господом.
Закончить эти заметки мне хочется стихотворением Бориса Сиротина, которое мне представляется поэтическим шедевром:
Мальчик с велосипедом.
Смотрит на поезд малец.
Знает, что всем нашим бедам
Скоро наступит конец.
Эта мальчишечья вера
Взгляд понимающих глаз-
Самая точная мера
Для суетящихся нас.
Нас, изможденных простором
И без большого труда
Свыкшихся с новым позором
Мчащихся так, никуда.
В это мгновение – здравствуй,
Через мгновенье – прощай,
Маленький мальчик вихрастый,
Нам возмужать обещай!
Краем речным и лесистым,
О невозможном трубя,
С грохотом, топотом, свистом
Мчимся мы мимо тебя.
АЛЕКСЕЙ СОЛОНИЦЫН, лауреат Всероссийских литературных премий имени Александра Невского, Серафима Саровского, Ивана Ильина.
Его легко узнать всюду, где бы он ни находился. И среди прохожих на улицах, среди толпящихся у прилавков, или еще где-то собравшихся людей – всюду выделишь его по стройной фигуре, всегда хорошо, со вкусом одетого, без эпатажности и вычурности, как это водится сегодня. Особенно, среди людей творческих профессий.
Он, конечно, изменился - отрастил себе бородку, седую к восьмидесяти годам. Но остался все таким же узнаваемым, каким я встретил его почти полвека назад - с прямой спиной, с пристальным взглядом глубоких карих глаз.
Он и сам сказал о себе точно:
Горит на мне клеймо поэта,
Меня, пришедшего сюда,
На все четыре части света
Пускай растащат поезда!
Правда, поэт, если он действительно поэт, меняется внутренне, если даже и внешне, как Борис Сиротин, остается вроде бы все тем же. Тем более, если говорить обо всем его творчестве, которое обширно – больше тридцати поэтических книг! – увидишь, что прожита им не одна, а, по моему мнению, три жизни.
О них и поведу речь в этих заметках. Разумеется, выделю из творческой биографии поэта лишь те ее части, которые мне кажутся наиболее значимыми.
1.
В молодости к нему довольно быстро пришло признание. Тогда, в шестидесятых, в моде была поэзия эстрады – она первой откликалась на самые острые проблемы дня. И Борис Сиротин, конечно же, не мог остаться в стороне от общей задиристости, напора молодой поэзии на устои, казавшиеся незыблемыми.
Но и тогда своя интонация угадывалась в его стихах – гражданственность выразилась в любви к родной земле без ложного пафоса. Лирик уже тогда взял верх над публицистикой, сиюминутностью, пусть и срывающей аплодисменты у молодежи, которая собиралась послушать поэтов в больших и малых залах, даже на площадях .
Он родился в селе, в Оренбуржье, учился в сельхозинституте, и потому Земля, само дыхание ее, дали ему тот мощный импульс к познанию мира, который он пронес сквозь годы.
Моя лаборатория – природа,
Я здесь расположился на века.
Нет на земле чувствительней прибора
Чем дерево, что ловит облака.
Заканчивает он это стихотворение своим кредо той поры молодости:
«Лицом прижавшись к дереву, умру я, как бы с шумящим знаменем в руках».
Его печатают в Самаре, в Москве, в популярной тогда «Юности», других столичных журналах. Сменив несколько профессий, поработав в молодежной газете, он выбивается на желанную профессиональную литературную работу.
Но довольно быстро прозревает, как тяжела и трудна, эта ноша поэта.
Пишу стихи.
Товар не очень ходкий.
В базарной толчее, дыша едва,
Плетутся неуверенной походкой
Стихи мои – красивые слова.
Вот поэт, шутя, пробует поменять стихи на капусту - «баш на баш», денег-то нет. Бабка, конечно, жалея поэта, возьмет стихи. А дома, когда приляжет, «прислушается к шепоту сынишки и вдруг заулыбается: стихи.. .»
«Стихи, стихи,/ как будто дождик сеется,/ серебряный,/ и шелестит трава,/ и медленно оттаивает сердце,/ стихи, стихи, красивые слова…»
Вот здесь-то ясно выразилась первая жизнь поэта – лиризм, неразрывно связанный с жизнью самых «простых» людей.
Искренность тона, сердечность – вот чем замечены стихи Сиротина с первых его книжек.
И, конечно же, невозможно молодому поэту обойтись без любовной лирики. Но ведь поэту, живущему по сердцу, «взахлеб» , не дается ни денег, ни жены, которая бы выдержала испытания известностью, сопровождаемой не такой жизнью, «как у всех». Застолья, разговоры обо всем сразу… Попробуй, выдержи такую жизнь…
Приходит первая горечь утрат. Он так и назовет этот свой период жизни: «На краешке Дня и Весны».
День и Весна написаны с большой буквы.
Но стоит он «на краешке»
Потому что сам чуть не рухнет в пропасть.
2.
Одно из своих стихотворений Борис Сиротин посвятил «шестидесятнику», тонкому лирику Владимиру Соколову, близкому ему по духу поэту:
Природа вдруг стала беднее.
И глубже. Я в ней увидал
Черты повзросленья и с нею
Взрослее и вдумчивей стал.
Да, после утрат, отчаянья, боли, устояв на ногах, происходит, конечно, «взросление души».
Не надо мне красок парадных,
Пишу среди лип и осин,
Великого мужества праздник
С зимою один на один.
Теперь уже не весна завораживает поэта, а зимушка-зима. Сколько же прекрасные стихов у Сиротина о русской зиме! Есть и поэма. Читаешь эти строки, и видишь как будто воочию и февральскую метель, и «спираль» холодного дня, и его самого в этом белом-белом мире. И душа поэта то замирает от восторга, то погружается в созерцание, то ищет утерянного тепла.
Лирика Сиротина тем и хороша, что он соотносит себя со всем мирозданьем сразу, стоит перед звездами, небом, деревами, ближе и роднее которых у него ничего нет. Вот почему ему близок и Владимир Соколов, и Станислав Куняев, и наш самарский замечательный живописец Валентин Пурыгин. Им и посвящает поэт стихи, в которых есть и его собственные открытия:
Пыль на тропе вековая,
Пальцы прохлады на лбу…
Бродишь, во всем узнавая,
Родину, волю, судьбу.
Эти речные излуки,
И окаема кольцо,
Словно родимые руки,
В коих ты прячешь лицо.
Умение просто и ясно, предметно описать событие, вдохнув в него поэтический смысл, становится главной приметой творчества зрелого Бориса Сиротина. От стихотворения к стихотворению, от книги к книге все глубже он постигает жизнь, расставаясь с романтическим настроем и «комиссарами в пыльных шлемах», которыми так долго были полны наши головы. Сиротин, конечно же, остается человеком своего времени, не может не откликаться на те события, которое происходят в стране. Вот все слышнее слышится голос защитников родной природы – безжалостная, а более всего , бездумная то «индустриализация», то «химизация» всей страны ведет к уничтожению самого дорогого, самого святого - заповедной красоты природы. У нас - Жигулей. Борис Сиротин с редкой поэтической силой пишет:
Стадо железных больших насекомых,
Спорых, как та саранча,
Недрами тысячелетий влекомых
Встало попить у ручья.
Что же возьмете вы?Камень возьмете,
Там, где от века народ
В древней своей задушевной работе
Новые песни берет.
Поэта зачисляют в список « тонких лириков», а он в зрелую пору своего творчества пишет столь же яркие стихи о самых что на ни есть «простых людях» своей Родины, не боясь « прозаизмов».
Я очень люблю его стихотворение «Маня», где он описывает старушку, которая села напротив него в ранней электричке. Старушка как старушка, но только она «с татуировкой синей МАНЯ на легкой жилистой руке». Присматриваясь к ней, поэт видит, что она, вроде, едет в церковь, «чтоб усмириться наперед». Потому что Маня то благообразна, то глаза у нее смеются, «словно бес в них». Но вот она, словно обращаясь к Всевышнему, просит уже не за себя, клейменую, а за детей, может быть за сына своего, «когда средь тягостных дождей он примет радость или муку во имя светлое людей». Напротив сидел «пружинистый кацо», который с тревогой смотрит, «как менялось сто раз старухино лицо». Здесь и юмор, и смысловая наполненность, которая возникает от вроде бы самых простых слов. Но в том-то и дело, что это и есть та « высокая простота», которая по плечу только настоящим поэтам, понимающим сложность и загадку самой жизни и судьбы народного характера.
3.
Наряду с «сюжетными» стихами поэт пишет многие стихотворения, в которых, по выражению нашего выдающегося литературного критика и мыслителя Вадима Кожинова «присутствует тишина».
Ко времени третей жизни Бориса Сиротина рождается дружба с этим выдающимся человеком. Вадим Валерьянович составляет несколько книг поэта, тактично, доказательно показывает, где у Сиротина «голая «мастеровитость», где в стихах не дышат «почва и судьба». Кожинов выбирает те стихи поэта, где в пейзаже есть «легкое дыхание», которое по замечанию Ивана Бунина, дает жизнь поэзии. Это уже иное качество стиха, в котором есть приметы Божьего промысла. И совершенно заслуженно именно Борис Сиротин получает Всероссийскую премию имени великого русского лирика Афанасия Фета. Но чтобы придти к нему, поэту пришлось многое пережить, много пострадать.
Судьба поэтов, особенно русских, не обходятся без «зеленого змия», который сгубил не один талант. Вот Виталий Юшкин, Владимир Евсеичев, Петр Брешенков – друзья поэта, безвременно погибшие. Им посвящены пронзительные до боли стихи Сиротина. Это и мои товарищи, которых я хорошо знал и любил. Особенно впечатляюще написано «На смерть друга», стихотворение, которое я бы отнес к лучшим созданиям поэта .
В эти годы и дни Сиротин все чаще думает о Боге, и потому в его стихах уже не редкость обращение к Отцу Небесному:
Коли на смертное ложе
Наши уходят пути,
Дай ему, Господи Боже,
Истинный Дом обрести! …
Имя все глуше и глуше
Там, за зеленой каймой,-
Петенька, Петя, Петруша,
Друг незадачливый мой…
Уходят не только друзья, уходят из жизни поэта и любимые, и вот уже горечь утрат такова, что трудно просто жить, заниматься тем делом, которое ты осознал как свое призвание. Я думаю, что выстоять поэту помогло именно это качество души, которое сначала стихийно, а потом осознанно узнавало свое предназначенье.
«И к сорока мы сильно скисли, я первым выронил бокал»,- пишет Сиротин в стихотворении, посвященном ушедшему другу Виталию. А с такими событиями, как говорится, шутки плохи. Да и одиночество, привычка к созерцанию и размышлению неизбежно ведут к Небесному:
Когда приходит вдохновенье,
Мир как бы ясен до основ,
И смелые черты Творенья
Сквозят через покровы слов.
Вот тут и начинается уже осознанный путь к Богу, потому что иного пути просто нет у человека творческого и взыскующего правды. Тем более, человека, который живет в России – стране с тысячелетней историей православной веры. И как прекрасно, словно сами собой складываются у Бориса Сиротина стихи, когда он начинает осваивать религиозные темы. Вот, например, всего лишь одна строфа из чудесного стихотворения «Святой Кирилл» - о равноапостольном Кирилле, принесшим нам со своим братом Мефодием письменность:
Леса, бесконечные дали,
Немолкнущий звездный хорал –
Нам буковки с неба упали,
Кирилл их в лукошко собрал.
По себе знаю, что боль утрат стихает, когда размышляешь о вечном, когда занят не копанием о своих болячках, а творчеством. Когда о своих родных и друзьях вспоминаешь так, как сказано у Василия Жуковского:
Не говори с тоской: «Их больше нет»,
Но с благодарностию : «Были».
Но вот зима снова лютует – в стране хаос, глядишь – и канем в бездну. И все кричат: « Пропала Россия, пропала!» Вот метель завивается – и, кажется, опять грядет новая страшная беда. Но молитвой и защитой Богородицы опять спасается Россия. И поэт уже твердо, уверено говорит:
Не рыдайте над темною бездной,
Я принес вам хорошую весть:
Между Русью земной и небесной
Искони мост спасительный есть!
Этот мост – наша святоотеческая вера православная. И чем тверже будет держаться ее поэт, тем ближе будет он приближаться к Небесному, Горнему.
. . .
В каждой из трех жизней поэта есть свои взлеты и падения. Каждая из них дала ему любовь, семью. И каждая подарила ему дочь – их у Бориса Сиротина ровно три. Одна стала певицей, солисткой областной филармонии. Поет и романсы, сочиненные на стихи отца местными и столичными композиторами. Две другие дочери пошли в журналистику.
Так и хочется взять да и сравнить Бориса Сиротина с королем Лиром, у которого было, как вы помните, тоже три дочери. Но наследство поэта, в отличие от королевского, неделимо. Оно принадлежит всему народу. И потому поэт рад приезду каждой из дочерей, с которыми, слава Богу, у него нормальные отношения. Он с радостью встречает каждую, ведет их на Волгу, угощает, и, конечно, читает новые стихи. А они по-прежнему пишутся, и уже готовится к выходу в свет новая, юбилейная книга.
Сколько еще он напишет поэм, стихотворений, в которых уже есть то, что приходит лишь в третьей поре жизни? Ответим: сколько будет дано Господом.
Закончить эти заметки мне хочется стихотворением Бориса Сиротина, которое мне представляется поэтическим шедевром:
Мальчик с велосипедом.
Смотрит на поезд малец.
Знает, что всем нашим бедам
Скоро наступит конец.
Эта мальчишечья вера
Взгляд понимающих глаз-
Самая точная мера
Для суетящихся нас.
Нас, изможденных простором
И без большого труда
Свыкшихся с новым позором
Мчащихся так, никуда.
В это мгновение – здравствуй,
Через мгновенье – прощай,
Маленький мальчик вихрастый,
Нам возмужать обещай!
Краем речным и лесистым,
О невозможном трубя,
С грохотом, топотом, свистом
Мчимся мы мимо тебя.
